Эта запись сделана для служебного пользования.


Я занимаюсь найденной рукописью. Она сохранилась в плачевном состоянии.
Даже не принимая во внимание ужасный почерк автора. Страницы растрёпаны, излохмачены, перепутаны, покрыты ожогами, запачканы брызгами крови и пятнами от пищи.


Видно, что автор не утруждал себя поиском спокойного места и предпочитал писать во время еды, чему свидетельствует масса жирных отпечатков и пятен, покрывающих все страницы. А также сразу после боя и даже во время драк, о чём говорит обилие кровавых брызг, пятнающих записи. Листы рукописи пересекают широкие кровавые полосы, словно записи использовались в качестве бинтов для остановки кровотечения из ран. Ужасно.


На данный момент рукопись подвергается расшифровке, занимающей весьма длительное время, ещё более увеличивающееся из-за большого количества повреждений. Необходима абсолютная аккуратность, во избежание уничтожения этих хрупких, многое переживших листков.


По мере распознавания записей, новая информация будет вносится в тело расшифрованных текстов и сохраняться. Сделанные мной записи будут корректироваться в процессе работы, часть рукописи повреждена, особенно первые страницы. Начало едва разборчиво. Предстоит много работы, автор текстов - на редкость неаккуратный человек, и своими привычками серьёзно усложнил эту и так непростую задачу. Но работа будет сделана. Знание должно быть сохранено, даже если это записки очередного пьянчужки или сумасшедшего.


Честно, я бы оставил эту рукопись там, в храме. Некоторые вещи не стоит тревожить. Но что-то подсказывает, что в этих записках есть нечто интересное, скрытое под пятнами крови и жира. И чем больше их пытаюсь прочесть их, тем сильнее желание узнать всё. Хм, а ведь я мало отличаюсь от автора тех записок, прямо сейчас делаю эту запись стуча по клавишам жирными от пиццы пальцами. Забавно, между нами пропасть длиною в века, а некоторые привычки остаются неизменны. Фу.


Ладно, это всё-таки служебная запись, а не личный дневничок.


Начинаю расшифровку текста. Конец записи.


Эл Рау. Младший археолог. /19.03.2023/

Это первый текст, поддавшийся расшифровке. Автор рукописи пишет про напряжённый бой с воином-копьеносцем и про некую контратаку-микири, что бы это ни значило. Заслуживают изучения странные фразы про некий внутренний голос. Возможно, автор страдает неким психическим заболеванием и ему слышатся голоса, другие варианты маловероятны.

Эл Рау.

---

Лезвие копья резко ударило вперёд, просвистев в миллиметрах около левого глаза, глубоко рассекая кожу и мясо на моей щеке.


– Микири! Микири, бл***! – крикнул голос в ухе.


Копьеносец молча смотрел на меня, медленно поводя копьём из стороны в сторону. Мы неотрывно смотрели друг на друга немигающим взглядом. Копьеносец встал в стойку, направив острие копья мне в грудь. Перед этим я подошёл ближе, навязывая ближний бой, но получил древком по зубам, выплюнул с кровью три выбитых и отступил. В воздухе перед копьеносцем появился красный иероглиф, гипнотизируя, притягивая взгляд.


– Щас выпад будет, смотри на его оружие. За оружием смотри, бл***! – внутренний голос был неумолим.


Острый наконечник копья резанул по правому уху. По всей правой стороне лица разлилось ощущение жидкого огня. В душе загорелась злость. Ублюдок с длинным копьём начал бесить.


– Внимательнее будь, снова выпад! Не спи, бл***! – на третий раз голос достучался до мозга и мышц.


Резкий выпад копья. Острие целится мне в сердце. Мой взгляд скользит по металлу наконечника, по его зазубренному лезвию. Я мог бы сказать как красиво свет луны сверкает на лезвии, но на лирику не было времени. Поднимаю левую ногу, опускаю ступню на кончик копья, прижимая его к земле. Это происходит за доли секунды. На лице копьеносца начало появляться удивлённое выражение. Спустя половину удара сердца я за спиной ублюдка, хватаю левой рукой его шею, вгоняю катану ему в грудь. Задерживаю её там ещё на удар сердца и вынимаю, позволяя фонтану крови ударить вверх и вперёд. Тело медленно оседает на землю. Я вытираю катану о его белые одежды. С тихим мелодичным звоном она занимает своё место в ножнах.


– Ну наконец-то! – в интонациях внутреннего голоса чувствуется удовольствие.


Я оттираю своё лицо от крови и скалюсь в улыбке.


Вдали, на широком мосту, стоит громадный человек. Его руки бугрятся от мышц. Он стоит на середине моста, держа гигантский молот на плече.


– Пошли к нему. – в голосе чувствуется улыбка.


– Пойдём. – отвечаю и улыбаюсь.

Второй текст. В нём виден интерес автора к детальному описанию боя и чрезмерное увлечение жестокими подробностями. Думаю, моя теория о его психическом заболевании верна. Интересен краткий отрывок о рыбе с мерцающей чешуёй. Однажды мы нашли очень старые записи, где говорилось о странных ящерицах. Якобы, они носят в себе драгоценности и быстро убегают. Но, поймавший их может обрести могущество. Отрывок про рыбу напоминает те странные записи. Как по мне - больше похоже на пьяные бредни. Ещё отмечу склонность автора к безрассудству. Прыгнуть с моста в реку за какой-то рыбиной, ну что за варварство, господи.

Эл Рау.

---

Ступаю на мост. Гигант с молотом смотрит на меня и не двигается с места. За ним видны большие горящие ворота. Под мостом плещется бурная река. В воде показывается спина с мерцающими чешуйками. Редкая драгоценная рыба.


– Рыба не пропадёт. На большого смотри. – мелодично звучит голос в ухе.


Обнажаю катану, иду к гиганту. Он выглядит странно. Словно к телу гигантского мускулистого воина приделали голову ребёнка. Маленькая гладкая голова, большие пухлые щёки, отвисшие слюнявые губы. Большие, словно удивлённые, глаза - внимательно смотрят на меня. На его теле висит старый запачканный грязью халат фиолетового цвета. Когда-то одежда выглядела изящно. А сейчас - грубые истерзанные обноски на грязной потной туше.


Умильное выражение его детского личика вызывает мнимое впечатление неповоротливости. Чересчур быстрый удар гигантским молотом разбивает вдребезги это впечатление. Ударная часть молота впечатывается в мост прямо передо мной, заставляя мост вздрогнуть. Бью катаной по обнажённой груди гиганта. Кожа расходится на месте разреза, обнажая красное мясо. Гигант словно не замечает рану, его молот бьёт по мне. Блокирую. Чувство, будто пытаюсь блокировать разъярённого быка, но слишком поздно. От удара молотом отлетаю назад. Левую руку заливает горячей болью, сломаны несколько пальцев. Левое плечо плохо слушается. В груди сломана часть рёбер. Стискиваю зубы. По груди гиганта льётся кровь, ему плевать. Он заносит молот для нового удара. Прыгаю вперёд, наношу два быстрых удара и отскакиваю ему за спину, едва избежав яростного удара. Гигант звереет, неистово долбит молотом перед собой. Боль и ярость слепит его. Как и меня. Но я за его спиной и мои удары быстры.


– Отойди, подлечись. – внутренний голос прав.


У меня сломаны пальцы, ребра и повреждено плечо. Надо отойти от молотобойца и хоть немного залечить раны. Ещё один удар добьёт меня. Раны затуманивают разум. Я смеюсь и бью катаной по его позвоночнику. Гигант падает на колени, охнув от боли. Подбегаю к его голове, бью острием катаны в его правый глаз. Гигант умирает не сразу. Его громадная туша конвульсивно дёргается, словно горящие в агонии мышцы пытаются напоследок добраться до меня и забрать с собой в могилу. Я держу катану в его глазнице, пока гигант не замирает. Остывающая туша с шумом падает на мост. За тушей падаю я. Непослушными руками достаю флягу. Касаюсь её горлышка холодеющими губами. Содержимое фляги вливается в глотку, даря ощущение приятной прохлады. Раны затягиваются, сломанные пальцы и рёбра срастаются. Это больно, но быстро. Я встаю и подхожу к туше. В карманах грязного халата нашлось несколько монет.


– Вот и всё. А теперь, драгоценный карп. – голос касается одурманенного лекарством разума.


Да, та редкая рыбина с мерцающей чешуёй. Да-а, вот она, спокойно плавает под опорами моста. Улыбаюсь и прыгаю вниз, в бурные воды реки.

Третий текст. Здесь появляется склонность к драматизму и сгущению красок. Что примечательно, это первая запись без разговоров с самим собой. С "внутренним голосом", как он его называет. Возможно, это свидетельствует об улучшении психического состояния? Судя по тексту - маловероятно.

Эл Рау.

---

Дорога привела к деревушке. Чуть больше десятка деревянных домиков и хижин, лежащих около большого озера, окружённые горами и высокими деревьями. Среди деревьев медленно ползёт туман, усиливая и без того ощутимое чувство отчуждённости этого странного места от мира.


Здесь темно, горы и обилие деревьев мешают солнечному свету освещать ветхие жилища.


Здесь необычно тихо. Хотя в озере плещутся крупные карпы, а меж домов медленно бродят местные жители. Это место похоже на обычное поселение, чьи жители рыбачат и возделывают землю, но рыба необычно агрессивна, растения имеют нездоровый вид, а все жители выглядят болезненно. И запах. Здесь пахнет порчей. Запах забивает обоняние и подавляет.


Посреди деревеньки стоит сакура. Когда то гордое древо превратилось в жалкую тень себя былого. Оно пожухло, утратило стать, поникло к земле. Тёмная влажная земля покрыта его некогда красивыми лепестками. И шевелится, если подойти к ней близко. Земля разверзается, разбрасывая влажные комья земли к тебе тянутся худощавые грязные руки. Они жадно хватают твои ноги и держат, стесняя твои движения, мешая защищаться и убегать.


К тебе медленно бредут местные, вооружённые вёслами, мотыгами и длинными широкими досками. Их тела несут на себе следы глубокой порчи. Их движения медлительны и неловки. Но их много, а ты один. Ты наотмашь рубишь катаной по жадным рукам. Хлещет кровь, обе руки остаются лежать на мокрой от крови земле, безрукий человек пронзительно визжит. Его тело по прежнему в земле, словно она стала его домом. Толпа местных подходит ближе, они неразборчиво бормочут и смотрят на тебя пустыми глазами. Во главе толпы бредёт старуха, на ней старой грязное платье с тёмными пятнами и прорехами. В них видна нездоровая серая кожа с глубокими царапинами и синяками. Старуха смотрит на тебя, в её руках большой нож с ржавым лезвием.


Старуха громко визжит и прыгает на тебя, занеся нож для удара. Ты отражаешь удар и наносишь удар катаной в незащищённое горло старухи. На твою одежду брызгает тёмная вонючая кровь. Толпа словно просыпается и бросается на тебя. Ты стреляешь крюком-кошкой в выступ на крыше ближайшего дома и оказываешься наверху, в безопасности. Хотя бы на время.


Толпа быстро теряет интерес к незваному гостю и разбредается по окрестностям, создавая иллюзию быта. Ты крадёшься по крыше к следующему дому, стоящему рядом с водяной мельницей. За ним стоит мост над быстрой рекой, впадающей в мутное озеро. За мостом сияет идол. Место краткого отдыха и раздумий. Тебя что-то отвлекает, что-то в озере. Ты смотришь на его поверхность, где из глубин появляется голова крупного карпа. На голове сияют два больших красных глаза. Они светятся, притягивая твой взгляд. Карп смотрит на тебя несколько секунд и в плеске воды погружается обратно. Ты стряхиваешь наваждение, идёшь к следующему дому, стараясь ступать тихо по древним скрипучим крышам. Они такие же трухлявые и ветхие как и всё вокруг. Нечто мерзкое пришло в эти места, непоправимо отравив саму жизнь, воду и землю.


Ты тихо переходишь мост и садишься у идола. Его сияние окутывает тебя, даря мгновения желанного отдыха. Его свет очищает душу и лечит тело. Он - маяк. Один из множества на твоём пути. Ты запоминаешь это место, в будущем ты сможешь быстро добраться сюда.


Минуя объятую порчей деревушку, ты углубляешься всё дальше меж гор и леса, уходя от уютного сияния идола. Ты приближаешься к тьме, куда свет идола не проникает.


Тьма тоже может быть живой.


И в ней обитают хищники.

Четвёртый расшифрованный текст. Голова гудит, глаза слипаются, пальцы превратились в скрюченные сосиски. Осталось немного и иду спать. Интересен момент с прыжком в бездну. Возможно, галлюцинация? Или воздействие скопившегося в подземной полости газа? Текст написан уверенно, но весьма странный.

Эл Рау.

---

На утоптанной земле стоит идол. Он похож на застывшего в молящейся позе человека. Многорукого человека. Когда подходишь к нему - на душе разливается чувство умиротворения. На задворках разума появляется ощущение покоя. Если сесть близко к нему - тревоги и заботы растворяются в его монолитной неподвижности и мягком сиянии синих огоньков, танцующих вокруг него.


Закрыв глаза и склонив голову перед идолом, чувствуешь изменение в течении времени. По ткани времени проходит дрожь, события и поступки чуть сдвигаются обратно, ушедшие в мир смерти существа возвращаются. Быть может это всего лишь иллюзия и неполноценные копии, идол не даёт ответа, он сохраняет неподвижность и молчит.


За идолом в темноту тянется дорога, вырубленная в твердой скале. По её краям стоят свечи. Часть их выглядят относительно новыми, другая часть - потемневшие от времени и оплывшие от долгого горения. Их огоньки мерцают, создавая на каменных стенах прерывистый танец теней. Одна из теней двигается не так как другие, она двигается вперёд. Это твоя тень. Ты идёшь дальше по дороге к большим вратам.


Врата стоят на каменном выступе, за которым дорога обрывается, уходя вниз, в бездну. Мягкое сияние свечей быстро растворяется в темноте. Свет сменяется сплошной глубокой чернотой, поглощающей всё. Перед вратами на земле сидит старая женщина. Она молится и неразборчиво бормочет. Седые волосы рассыпались по её плечам, белесые глаза смотрят на врата.


Ты заговариваешь с ней, но старуха не говорит ничего, кроме слова "броситься" и хриплого смеха.


Несколько шагов вперёд и ты стоишь под вратами, на самом краю бездны. Старуха может быть безумной, но даже в речи сумасшедшего бывают проблески разума. Ты смотришь на её морщинистое лицо, на её длинный дрожащий палец, указывающий на бездну перед тобой. Ты делаешь шаг вперёд и падаешь в темноту. За тобой следует хриплое хихиканье, теряющееся во тьме.


Тьма. Тишина. Чувство времени пропало. Ты падаешь в пустоту, где ничего нет. Тьма обнимает тебя и увлекает вниз. Глубоко вниз. В своё логово в глубинах мира.


Ты смотришь по сторонам, пытаясь увидеть что-то кроме бесконечной темноты. Где-то внизу едва заметен широкий выступ из скалы. Его видно только благодаря крохотным фиолетовым огонькам, двигающимся в центре выступа. С каждой секундой падаешь всё ближе к нему. Ты цепляешься крюком-кошкой за изогнутый деревянный корень и оказываешься на скалистом краю. За спиной чёрная бездна, впереди - большой проём в скале.


Внутри него тишина отступает. Её отгоняют капли воды, монотонно капающие с каменного потолка. Им вторит тихий треск горящих свечей, стоящих около вырубленной в скале дыры, ведущей вниз. Ты ступаешь в неё, приземляясь на несколько метров ниже. Тут светло и сияет синий свет идола, стоящего у стены. За ним открывается вид на открытое пространство, большая пещера. Её низ затоплен мутно-зелёной жижей. Ноздри забивает тяжёлый аромат гнили. Около стен пещеры стоят гигантские статуи. Будь они чуть выше - ты бы сказал что собою они держат свод пещеры. В центре пещеры, на островках среди мутной чавкающей жижи, стоит несколько деревянных построек, похожих на попытку обустроить временный кров. Рядом с ними бродят высокие фигуры, сжимающие в руках большие пушки и длинные ружья. Одна из фигур выделяется властной позой. Она похожа на лидера или главаря этой затерянной в глубинах скалы шайки. В её руках ружьё с острым крюком на дульном срезе.


Ты отходишь в спасительную тень, крадучись двигаясь вдоль стены пещеры. Первая фигура стоит спиной к тебе. В её руках странная масса металлических стволов, связанных между собой ремнями и лентами материи. От фигуры сильно пахнет порохом. Твоя ладонь ложится на рукоять катаны, плавно вынимая её из ножен, без единого звука. Рядом с фигурой горит костёр. Свет языков его пламени играет на обнажённом острие катаны.


Через две секунды лезвие пробивает затылок стрелка, омываясь горячей кровью. Он умирает мгновенно. Ты оттаскиваешь его к мерзкой жиже, смыкающейся над его телом. Осталось ещё четверо и главарь. Они умрут, как умерли многие до них. Ты способен к милосердию, но они не из тех кто его заслуживает. Их руки в крови, а сердца черны от обитающего в них зла. Убивая их телесную оболочку, ты очищаешь их души, позволяя искупить грехи кровью.


Теперь в пещере тишина, нарушаемая лишь твоими тихими удаляющимися шагами. Их затихающий отзвук пропадает среди треска пламени костра и чавканья ядовитой жижи.

Пятый текст. Интересно. Гигантская змея. Либо это тяжёлое отравление, либо крайне реалистичная галлюцинация. На данный момент нет данных о существующих змеях подобных размеров. За исключением мифологических существ. Например - Амфисбена, из греческой мифологии.

Эл Рау.

---

Дорога привела к деревянным останкам, некогда бывшими широким мостом, служившим переходом с одного края обрыва на другой. Теперь от него остались жалкие обломки, торчащие из скалы как большая сломанная челюсть. Впереди высится скала, далеко внизу в пропасти клубится молочно-белый туман, справа уходит вдаль отвесный обрыв, слева видна узкая тропинка. Она уходит чуть ниже и обрывается. Подхожу к краю, тропинка продолжается на скальном уступе внизу. Прыгаю вниз. Слева от тропы стоит маленький домик, он вырезан из камня и жмётся к скале, словно пытаясь защититься от царящей здесь прохлады. В домике горит огонь, его пламя вздрагивает от пронизывающих порывов ветра. Тропинка ведёт дальше. Подходя к краю, вижу торчащий из скалы толстый сук. Он выглядит достаточно крепким, чтобы выдержать вес человека. Цепляюсь за ним крюком-кошкой и прыгаю вниз, на следующий уступ. Ещё ниже, к следующему древесному корню и на маленькую каменную площадку под ним.


До этого момента внутренний голос рассказывал про эти скалы и населяющих их существах, но сейчас замолчал, словно в предвкушении чего-то. До этого я слышал шум среди скал, но не придал ему значения, подумав что это лавина где-то неподалёку. Или землетрясение. Когда голос замолчал, скалы снова задрожали, и в воздухе разлился низкий протяжный звук. А потом он превратился в громкое шипение. Я вжался в скалу и замер. Голос по прежнему молчал, но появилось ощущение что его владелец улыбается от созерцания моей реакции. Улыбка стала буквально осязаемой, когда я увидел того, кто создавал весь этот шум и сотрясал скалы. Увидел, замер, вытаращил глаза и задержал дыхание.


Из глубин между скал ко мне поднималась голова гигантской змеи. Её чудовищное тело, толщиной с многовековой дуб, покрыто чешуйками снежного цвета. На морде сверкают два громадных внимательных глаза. Голова неторопливо поднялась и посмотрела на место где я скрывался. Вжавшись в скалу до хруста костей, я не шевелился и не дышал, сохраняя полную неподвижность. Я чувствовал, что голос в голове довольно улыбается. Змея раскрыла широкую пасть, показав несколько рядов острых клыков, высунула длинный раздвоенный язык, пробуя воздух. Я закрыл глаза и гадал - успею ли выхватить катану быстрее, чем змеиные клыки разорвут мою плоть. Секунды тянулись, ничего не происходило. Открыл левый глаз, змея чуть опустила голову и разглядывала поросший травой выступ на другой стороне обрыва. Не найдя ничего интересного, она вперила взгляд в скальную площадку, на которой покоилось её колоссальное тело.


– Цепляйся за сук на той стороне и прыгай в траву. – ожил голос.


Звук выстрела крюком, шипение скручиваемой верёвки. Через секунду я упал в траву и присел, скрывшись в ней с головой. Ещё через секунду раздался шум шуршащего об камни гигантского тела и голова приблизилась ко мне. Глаза шарили по скрывающей меня траве. Пасть открывалась, шумно выдыхая на меня горячий воздух. Раздвоенный язык быстро скользил в воздухе. Змея задержала взгляд на колышущейся траве, приблизила морду почти вплотную. Её горячее дыхание окатило меня липким паром. Но я не шевелился и она не видела меня. Голова отдалилась, развернулась в другую сторону.


– Прыгай и беги! – голос прозвучал весело.


Я зацепился крюком за толстый корень на той стороне обрыва и оказался перед входом в пещеру. Позади раздался нарастающий шум.


– Беги!


Я сорвался с места и успел пробежать под своды пещеры, когда сзади раздался грохот. Змея с размаху ударилась головой о стенки проёма и продолжила биться, пытаясь разбить их и добраться до меня. Это было зачаровывающее зрелище. Но скала оказалась крепче и змея убралась.


– Теперь пошли дальше. – в голосе было неприкрытое веселье.


В пещере было тихо, не считая тихого потрескивания огоньков у стен. Сделав несколько шагов вперёд, услышал знакомый шум - шуршание громадного тела. Из дальнего конца пещеры показалась старая знакомая, плавно скользящая в моём направлении. Вжавшись в стену скалы, я ждал пока она крутит головой и пробует воздух языком. Голос сказал одно слово - жди.


Разместив часть своего громадного тела на травянистой площадке в центре пещеры, змея подняла голову почти под потолок, оглядываясь вокруг. Рядом с центром лежал старый паланкин. Он выглядел странно в этом месте, словно его оставили здесь специально.


– Да, тебе туда. Главное - успей добежать до него. - прошептал голос в ухо.


Дождавшись когда излишне внимательная белоснежная голова повернётся в другую сторону, я бросился к краю пещеры, пересёк осыпающийся карниз и побежал к лежащему на земле паланкину. Спрятавшись в нём, задёрнул за собой старую ширму и затаился. Змея не заставила себя долго ждать.


Шумно выдыхая и высовывая язык, голова приблизилась ко входу в паланкин и повернулась левой стороной морды, вперив взгляд внутрь.


– Жди. – молвил голос.


Голова приблизилась вплотную ко входу в эту древнюю рухлядь, где я спрятался.


– Бей! – крикнул голос.


И я ударил. С размаху погрузив катану в глаз змеи, по самую рукоять. Змея дико взревела, обрызгав меня останками полупереваренной пищи из пасти и фонтаном липкой крови из лопнувшего глаза.


– За спиной выход, беги туда! – голос вывел из оцепенения.


Змея взъярилась и бесновалась, колотя кольцами своего тела по скале. Всё вокруг было залито кровью, сотрясалось от ударов змеи, от грохота ныли уши.


Добежал до конца пещеры, зацепился крюком за сук и подтянулся выше, к небольшому выступу под самым потолком. Он вёл к выходу, воздух там был нагрет солнечными лучами с поверхности. Подбегая к выходу, услышал голос.


– Подожди, обернись. – во внутреннем голосе звучало озорство.


Остановился, обернулся. В метре от меня застряла змеиная голова, проход в пещере оказался слишком мал для неё. Вся левая часть морды была залита остывшей кровью. Правый глаз смотрел со злобой. Нас разделял метр, из змеиной пасти вырывалось касающееся меня горячее дыхание. Несколько секунд мы смотрели друг на друга. Змея пошевелилась и поползла обратно, оставляя на камнях широкий кровавый след. В груди было тесно от ударов сердца. Оно колотилось, будто силилось разломать костяную клетку и выбраться наружу. Закрыв глаза, я восстанавливал самоконтроль.


– Ну? Как тебе? – голос вопрошал весело.


– Это было ох***но. – проснулась моя откровенность.


– Теперь пошли дальше. – позвал голос.


Я вышел на залитую солнцем площадку и выстрелил крюком в сук на другой стороне обрыва. Туда, где высились стены большого замка и призывно сиял огоньками идол.


Но это уже совсем другая история.

Странные тексты. Но почему то желание продолжать расшифровку не пропало. Кем бы ни был этот "Синоби", то о чём он пишет - воспринимается весьма реалистично, будто он верит в то о чём пишет и видел всё это собственными глазами.

На сегодня работа закончена. Следующие записи требуют ещё большей аккуратности, спешка уничтожит их, я бы не хотел этого. Отправил запрос на предоставление аппаратуры для тонкого считывания данных. Записи крайне хрупкие и могут рассыпаться в пыль от неосторожного движения. Странно, что они вообще до сих пор целые.

Протез доставили в лабораторию и сейчас изучают. Судя по горящим глазам учёных - ещё нескоро они отдадут его сюда для опытов. Он проявляет необычные свойства, которые можно было бы назвать магией. Если бы я верил в магию, ха.

Рукопись помещена в специальное хранилище с подобранной температурой и влажностью, это должно сохранить её на нужное для расшифровки время. Ухожу спать. Ожидаю прибытие оборудования и продолжу работу.

Конец записи.

Эл Рау. Младший археолог. /19.03.2023/