И жизнь, и смерть, я знаю, мне равны.
Идет гроза, блестят вдали зарницы,
Чернеет ночь, — а песни старины,
По-прежнему, — немые небылицы.
Я знаю — лес ночной далёко вкруг меня
Простер задумчиво свои немые своды,
Нигде живой души, ни крова, ни огня, —
Одна безмолвная природа…
И что ж? Моя душа тогда лишь гимн поет;
Мне всё равно — раздвинет ли разбойник
Кустов вблизи угрюмый черный свод,
Иль с кладбища поднимется покойник
Бродить по деревням, нося с собою страх…
Моя душа вся тает в песнях дальных,
И я могу тогда прочесть в ночных звездах
Мою судьбу и повесть дней печальных…